Мой сайт

Для любого из нас наиболее значимым кажется вопрос о том, откуда мы пришли. Для человека этот вопрос сводится к выяснению процесса своего зачатия и роста в утробе, биологического рождения. Для этноса, по аналогии, подобным является процесс постепенного обретения своей территории. При этом процесс рождения этносов, в отличие от подобного нашего с вами раннего формирования, не вполне ясен и часто покрыт пеленой досужих домыслов и мифов, а еще чаще искусственно созданными концепциями и теориями.

То же самое произошло и с историей зарождения чувашского этноса. По официальной версии пра-чуваши (предки чувашей) в период великого переселения народов двинулись с территории северного Китая через Горный Алтай, Среднюю Азию, Иран и Кавказ в сторону Европы. Одни из них создали государства в Европе (Болгария, например), а другие двинулись вверх по течению Волги и оказались на нынешней территории между Волгой и Уралом. Трудно сказать, как доподлинно это происходило, но фактом является то, что по мере продвижения на Север, предки чувашей столкнулись с коренными жителями данных мест в лице черемисов, относящихся к финно-угорской культуре. Больше того, они оказались в их окружении и до сих пор имеют марийцев и мордву соседями.

Соответственно, трудно отрицать факт, что определяющим в  формировании чувашской народности явился факт смешения с местным финно-угорским населением. Автохонная теория происхождения чувашей идет дальше и утверждает, что местное население лишь испытывало культурное и языковое влияние пришлых тюркоязычных племен, среди которых были и предки чувашей. При этом основным этническим компонентом чувашской народности так и осталось местное население[1]. Не вдаваясь в подробности  и детали того процесса, выделим основной момент – предки чувашей появились и осели в пойме рек Кама, Сура и Свияга. Но долгожданного покоя они так и не увидели.

Наоборот, они оказались в самой гуще разворачивающихся событий – с Востока  - Золотая Орда, с Запада – набирающая мощь Русь. По самым скромным подсчетам за первый век оседлой жизни чувашей через их территории не менее 8-10 раз проходили как войска монголо-татар, так и русские дружины. Соответственно, мужское население либо полностью истреблялось, либо рекрутировалось в пользу той или иной воюющей стороны.

Если учитывать временной фактор происходивших событий, то второй культурой, оказавшей огромное влияние на чувашскую, явилась культура татаро-монгол, основанная к тому времени на исламской религии. Процесс очередного контакта также не приводит к полному переходу чувашей под покровительство Золотой Орды, а позднее – и Волжской Булгарии. Этнос сохранил свою идентичность на основе язычества, который продержался в Чувашии до ХХ века в качестве народной веры. Трудно сказать, что доподлинно происходило почти полтысячи лет назад, но имеются устные предания среди народов Поволжья, в соответствии с которыми чувашская культура интенсивно питалась ценностями и достижениями соседней великой культуры.

В частности, до сих пор пересказывается версия о том, что предки чувашей приняли в качестве «своих» посланцев Орды, собиравших дань. Ввиду того, что последние были вынуждены почти постоянно проживать на указанных диких для того времени территориях, а члены их семей отказывались с ними делить их нелегкую участь, они перемешались с коренным населением, создавая смешанные браки. Иногда еще и добавляют, что данных мелких чиновников Орды звали «чавушами», а потому, мол, их предков начали звать чувашами, как это звучит правильно на местном наречии. А иногда еще и добавляют, что черты характера тех чиновников наложили отпечаток на весь чувашский этнос, а потому последние не только аристократичны в общении, но и имеют множество недостатков, присущих всем чиновникам.

Последовательно чуваши столкнулись и со следующей культурой – русской, к тому времени основанной уже на христианстве. Как следствие, на всей территории начали насаждаться христианские ценности и нормы. В отличие от предыдущих процессов, данный процесс носил системный характер и привел в последующем к почти полной утрате чувашами тюркских и языческих традиций и обычаев. Как итог, чувашский язык был включен в список исчезающих, осталась лишь территория, включенная в состав Российской Федерации.

Частичная утрата национальной идентичности была связана и с тем, что режим строительства социализма и коммунизма на территории бывшего СССР в течение почти всего ХХ века был связан как с атеизмом, так и нивелированием национальных различий. На исследуемой территории это привело не только к широкому распространению межнациональных браков с представителями соседних культур и этносов, но и полному смешению большинства наций страны.

В результате указанных процессов большинство чувашей оказались за пределами своей территории, а в самой Республике, хотя они и составляли большинство, начали отказываться от своей национальности, называя себя в зависимости от ситуации и возможного выигрыша русскими либо татарами. Но это не помешало культуре чувашей в целом приспособиться в сложившимся реалиям, хотя и данный процесс адаптации носил и носит  весьма своеобразный характер. Во-первых, наиболее образованные, мобильные и прогрессивные деятели начали разъезжаться и осваивать урбанизированные центры Запада и Востока. Других начали выживать со своей территории. А многие видные чувашские исследователи уже родились в диаспорах. Но они до сих пор, несмотря ни на что, идентифицируют себя с чувашской нацией, этносом.

Анализ процесса зарождения нации, этноса только запускает наше сознание и мы готовы отдаться во власть второго, кажущегося нам наиболее важного вопроса – с чем, для чего, либо за чем (и зачем) пришли?  Вклад любой культуры в общую копилку ценностей цивилизации не подлежит сомнению, другой вопрос – что есть те самые вложения, можем ли мы их понять и использовать для нашего совместного процветания. Попытаемся как-то их для начала увидеть.

От языческой культуры чувашам достался космогонический взгляд на происходящее. Космос вечен, а потому некуда и незачем было спешить – консервативность становится правилом. Все изначально понимали и понимают, что являются временно гостями данной планеты и по истечению подаренного времени уйдут обратно, к вечному и постоянному месту обитания.  Но произошла и определенная трансформация взглядов, первичных традиций язычества.

Нахождение постоянно под страхом физической гибели, чуваши изобрели не только так называемую «культуру квадрата», но и возвеличили женщину. В то же время последнее не привело к культу женщины в культуре в целом, о чем пытаются говорить сторонние исследователи в аспекте изучения «амазонок Поволжья». Да, внешне чувашские женщины одеваются в доспехи, схожие с воинскими доспехами мужчин средневековья, но внутренне им не присуще стремление к полному доминированию[2]. Взамен этому пришло новое изобретение – культ ребенка. Это было и остается новым словом в мире, расколотом на противоположности.

Возникло третье начало, которое дает Жизнь в то время, когда борьба двух начал приводит к лишь к Смерти. Иногда мне кажется, что никто особо и не понял того, что произошло. А возник первый урок для всех – столкновение цивилизаций, самое жестокое противостояние никогда не приводили и не приводят к уничтожению всего живого; оно приводит к появлению в зоне самого большого напряжения нового – «Другого». Дитя отличается от взрослого в корне, и чуваши говорят о том, что оно есть порождение всего Космоса, Природы и Бога. Дитя – это нечто, посланник света, изначальная мудрость и истина одновременно. Он предвестник будущего и спаситель, источник всего, что необходимо взрослым.

Для того, чтобы сразу же не оказывать губительного влияния на данное «чудо», в чувашской культуре были изобретены и сопутствующие институты щадящей социализации, а также жестко регламентированные традиция принятия родов. Дитя до определенного времени не показывалось никому, даже отцу, его кормление, уход за ним и воспитание также строго регламентированы. Была изобретена отдельная педагогика – так называемая «педагогика бабушек», позднее вошедшая в обиход под названием этнопедагогика[3].

Согласно канонам новой педагогики дитя до трех лет находился постоянно в центре дома при матери либо бабушке и к данному сроку должен был знать три основных созвездия на небосклоне, три земледельческих культуры на Земле, три значения других символических сфер народной жизнедеятельности. С трех до шести лет местом его воспитания становится центр более обширного пространства – хозяйства, именуемый лась. Именно здесь происходило приобщение ребенка ко всем ценностям семьи и рода, но этим занимались самые мудрые члены семьи путем запуска особой процедуры обучения в ходе совместных деяний. В конце срока он должен был знать уже шесть созвездий, шесть культур и т.д.

С шести до двенадцати лет дитя приобщалось к труду в реальных условиях и часто испытывало нужду и переносило страдания вместе со взрослыми, что было не только определенным жестким видом воспитания, но и своеобразной инициаций перед взрослой жизнью, которая начиналась с двенадцати лет. Весь процесс обеспечивался формулой обязательного совместного проживания трех поколений – старых, взрослых и детей. Но треугольник воспитания складывался по другому принципу – если две стороны составляли мать и отец, то третью сторону – бабушек и дедушек. Таким образом, достигалась гармония как совместного воспитания в раннем детстве со стороны более духовно развитых, умудренных жизнью старых, так  и раздельного воспитания девочек и мальчиков в более поздний период их полового созревания.

Женская сторона давала ориентацию в материальном мире, мужская – духовном, то третья сторона (сторона старости, мудрости) давала истину совмещения того и другого. Таким путем преодолевалась кажущаяся неразрешимым дилемма логичного постижения рационального и нелогичного, интуитивного постижения иррационального. Чуваши предполагают, что дитя изначально способно общаться с высшими силами и обладает всеми их способностями, а потому пытались у них учиться, а не наоборот. Возможно, что именно таким образом им удалось овладеть секретами истинного трудолюбия, доброты, терпимости, непосредственности восприятия всего нового и многого другого, присущего только нашим детям[4].

Если ставить вопрос для чего они пришли, он для чувашского этноса столь же интересен и своеобразен. Если для великих цивилизаций Востока и Запада, ответ на него однозначен, то для тех небольших культур и цивилизаций, которые оказались между ними – он не столь прост и однозначен. Кажется, великие цивилизации и не задумываются, не подозревают о существовании их – тех, которые отданы им на откуп и, кажется, заранее  обречены исчезнуть навсегда при их схождении. Однако, при более близком ознакомлении с последними мы понимаем, что это вовсе не так.

Цивилизации, оказавшиеся на границе больших цивилизаций, по всей вероятности, своей жизнедеятельностью выполняют функцию смягчения их процесса их схождения, столкновения. Они спасают их от неминуемой гибели в большом конфликте, ибо показывают истинное лицо и последствия противостояния. Раскрывается другая истина – истина войны, Смерти. Она рождает новую философию – философию совмещения Жизни и Смерти, движения к жизни через страдания и лишения. А потому довольно легким для чувашского этноса кажется лишь ответ на третий вопрос – за чем пришли?