На территории «между» всегда находятся те или то, из
чего впоследствии возникают сформировавшиеся виды, рода, классы того или иного
нового. Но, вначале, данный «суп», из которого впоследствии и варится что-то,
не воспринимается в качестве первоосновы нового всеми теми, кто ранее выбрался
из него. Он воспринимается как угодно, н не как полуфабрикат, рождающий новые
виды, формы, которые и будут конкурировать с ранее возникшими и в конце концов
изживут их, если оказываются более приспособленными к новшествам.
Таким образом, в промежутке «между сформировавшимся»
мы находим то, из чего может возникнуть совсем другое, отличное от всего ранее
известного. Часто целые культуры являются таковыми в силу нахождения между
сложившимися монолитами других, более тяжелых культур. Если в культурологи и
подобные культуры принято называть пограничными и их хоть как-то изучают в
русле нормальных научных изысканий, то при рассмотрении других, менее
глобальных элементов пограничного, единого понимания и взгляда так и не
сформировалось. Наоборот, даже большие сообщества, находящиеся на стадии
становления, стали приписывать к маргинальным, неустойчивым элементам мирового
сообщества, цивилизации. Но никто при этом не хочет понять, что монолитное,
сложившееся и затвердевшее никогда не рождает нового – оно просто неспособно на
это в силу своей монолитности.
Так же, как континенты окружает «огненное кольцо»
вулканов, из которых постоянно выбрасывается лава, формирующая новую территорию,
так же и людские сообщества окружены активными элементами, формирующими новое
пространство, новые миры. Но, в отличие от минерального мира, человеческий
материал намного более многогранен, а потому формируемые им миры и пространства
не так заметны. В последнее время многое из того, что формируется подвижными
элементами обществ и сообществ, укладывается в разряд так называемых
виртуальных миров, ярким проявлением которого стал Интернет.
Но, основные законы, действующие в основании рождения
нового, так же обязательны для человеческого материала, как и для всего
остального мира: и минерального, и растительного, и животного, а, возможно, и
для других миров, о которых мы пока имеем весьма смутное представление. Если
приглядеться внимательно к человеческому роду, большая ее часть проживает свою
жизнь в тех же рамках и по тем же законам, по которым функционируют животные
сообщества. Большая часть человеческой цивилизации так и не оторвалась от
животной основы, а потому функционирует по законам биологической эволюции. Лишь
примерно каждый пятый начинает на ранней стадии своего развития рождать что-то
новое. Их то и можно назвать первичной субстанцией, «супом», из которого
вырывается некое новое, формирующее ноосферу и другие сферы.
Самое интересное в данной субстанции то, что оно
черпает энергию для рождения нового, либо накапливает ее каким-то иным образом
в больших объемах, чем окружающие его.
Либо просто тратит всю энергию на рождение нового, а затем, обессилев, уходит
прежде времени из жизни. Такой вывод вполне закономерен, так как закон
сохранения энергии действует без исключения в любой части вселенной: чтобы
что-то родилось, туда должна быть направлена энергия. Но тут возникает вопрос –
а как это одному дается много энергии и они рождают все новое и новое, делают
открытия, а другим ничего? Тут-то и возникает первое свойство субстанции
(«супа») – дается новое рождение только тем, кто достоин этого либо готов к
этому, что одно и то же.
Итак, еще раз, что-то новое рождается там, где имеются
объективные условия для этого. Уточним еще раз – условия для рождения должны
быть объективными, а не субъективными. Весьма интересным с этой точки зрения
является рождение самого человека – зачатие происходит только тогда, когда
организм женщины и мужчины объективно готовы к этому. Далее, на аналогии с
процессом рождения человека вполне просматривается необходимость поддержания
некоторых оптимальных характеристик среды для рождения плода. Плод открытий
рождается так же, как плод человека – для этого необходимо много-много энергии
и обеспечение определенного режима и
формы поступления ее к формирующемуся плоду. Любое открытие, новшество,
новация, новый мир вызревает некоторое время в пространстве «между», и только
сформированный вступает в тот или иной сложившийся мир, культуру, где его
окончательно корректируют и приспосабливают для имеющейся жесткой системы.
В людском сообществе процесс подгонки рожденного
нового элемента принято называть социализацией, в сфере искусства и поэзии
данный процесс неочевиден, но в сфере науки его называют технологизацией,
переводом открытия из теории на практику. Насчет термина «технологизация» могу
немного слукавить, возможно есть более точное обозначение данного процесса, но
суть не меняется – новое часто не готово к употреблению, использованию в
обществе, даже производстве, требует нового приложения энергии, сил. Таким
образом, рождение нового – это нескончаемый процесс вливания все большего
количества энергии в то или иное рожденное. Но, часто новое, рожденное, не
распознается, а потому погибает, так и не достигнув зрелости, состояния
используемости в системе сложившегося. И происходит это по самым разным
причинам.
Часто рожденное новое даже не распознается, не
улавливается как новое. Субъект как-то смутно улавливает, что возникло такое,
что ранее он не встречал, не видел и не воспринимал, но ему трудно это
воспринять - он отступает. Он просто
отказывается от восприятия нового, так как последнее обычно приносит только хлопоты,
а чаще – неприятности, но об этом чуть позже. Можно утверждать даже более –
большинство видит новое, но лишь как марево, смутные очертания, в которые лень
либо неохота вглядываться, а тем более разбираться в этом не вполне
определенном. Это и есть второе свойство всего нового – оно всегда находится
рядом, но выглядит весьма неопределенно, смутно и в мареве дрожащей
обыденности. Оно никогда не смешивается с обыденностью, это – на границе.
Но, в конце концов, находится тот, кто не боится
приблизиться к границе нового и даже разглядеть там что-то новое – но тут
возникает второе препятствие, нахлынувшее эмоциональное цунами и отсутствие
обозначения того, что выхвачено сознанием из бездны нового. Часто
первооткрыватель просто не приходит в себя от увиденного долгое время, а еще
чаще – как одурманенный увиденным и воспринятым, идет к краю известного еще и
еще раз… Он иногда получает состояние, когда не чувствует необходимости
говорить о новом, которое он увидел и понял.
Все становится весьма понятным – и то, что люди
попытаются его заклеймить шарлатаном, обидеть и оскорбить, обозвать
ненормальным, а впоследствии и воспользоваться предоставленным им новым в своих
узкокорыстных целях, а чаще – для уничтожения того же ученого либо других себе
подобных. Возникает вопрос – зачем давать людям новое, если они не могут даже
воспользоваться в свое благо даже тем, что есть. Образовывается своего рода
дилемма, требующая решения самим исследователем нового: говорить либо
промолчать о столкновении с новым? В итоге нужны очень весомые аргументы для
того, чтобы решиться выставить свое открытие на суд общественности, иначе оно
так и останется с исследователем и уйдет в небытие вместе с ним.
Когда исследователь уходит далее в неизведанное, он
проходит границу пелены и отсутствия понимания нового. Довольно многое
становится для него понятным, но это новое простирается за пределами
очевидного, доказанного. Окружение нового, граница перехода в новое,
накладывает на исследователя облик «ненормальности», «странности», а часто и
«безумия». Тут уже общество обязательно постарается избавиться от такого
ненормального, в крайнем случае изолировать его…
Единственным выходом из такого тупика – это нахождение
на границе «нормального» и «ненормального, а по сути – жизнь на границе либо с
такими же, что одно и то же. Если ты полуфабрикат из первичного «супа», тебе
все подвластно, ты сам решаешь – идти к людям или не идти, нести им новое либо
не носить… Но если вы решились понести им что-то, вы должны быть уверены, что
сможете им объяснить, что принесли, для чего это и как им надо пользоваться.
Надо будет все разжевать и положить в рот, но при этом вы вовсе не можете быть
уверены, что это придется им по вкусу…
Такова жизнь… Кто не рискует, тот, как говорится, не
пьет шампанского… Ваш полужидкий суп может очень понравиться и тогда вас осыпят
золотом-брилилантами, а попу вылижут до блеска. Если нет, тоначит туда что-то
вставят, решать вам…
|
