Мой сайт

Проблема ресоциализации осужденных к лишению свободы становится одним из актуальнейших проблем современности[1]. В данном русле мировое сообщество занимается моделированием как системы самих пенитенциарных учреждений, так и процессов, происходящих внутри них с целью достижения результатов ресоциализации. Модель понимается при этом как: а) мысленный или условный образ, аналог какого-либо процесса, явления, объекта, воспроизводящий в символической форме их основные типические черты; б) формализованная теория, на основе которой может быть сделан ряд предположений; в) символическое изображение структуры, типа поведения и образцов взаимодействия в социальных процессах[2]. В конечном счете, нет четкого различия между терминами «модель» и «теория» [3].

При рассмотрении ресоциализации осужденных приходится рассматривать не только правовую модель, но и антропологическую, социологическую, культурологическую модели. При этом, их приоритетность расположена в обратном порядке. Если создание антропологической модели-теории ресоциализации осужденных связано с концептом человека[4], то при формировании социальной модели-теории ресоциализации возникают проблемы ожиданий общества, цели уголовного наказания, проблематика реализуемости уголовного наказания и т.д. Она почти всегда формируется в рамках господствующей парадигматики, что приводит к почти полному исключению из сферы исследований моделей и воззрений традиционной и иных школ права и связанных с ним практик, существующих даже на Западе.

К тому же в новых реалиях возникла насущная потребность в формировании большей автономности, самостоятельности личности[5], приходится говорить о смешанной (интегральной) модели социализации, построенной на единстве рационального и иррационального, социализации с учетом индивидуализации[6].

Культурная модель-теория ресоциализации осужденных связана не столько с наращиванием социально полезных контактов осужденного, сколько с полным повторным освоением культурного пространства общества. Этот процесс, по мнению М. Беннет, включает последовательно этапы отрицания, защиты, умаления, и лишь затем – признания, адаптации и интеграции[7]. Появляется возможность использования для целей ресоциализации различных способов приобщения осужденного и к миру природы, аграрному хозяйствованию и т.д.

В аспекте вышеизложенного и на основе анализа можно утвердительно сказать, что моделированию ресоциализации  служат международные стандарты обращения с осужденными, ставшие одним из критериев «цивилизованности» отечественной системы уголовной юстиции в целом[8]. В России выполняются большинство правил и Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными, принятые Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 1955 года[9], и Европейские тюремные правила (ЕТП). Можно утверждать, что в данные акты существенно отличаются от ранее принятых не только потому, что в них в деталях прорабатываются[10] и защищаются права осужденных, в большей мере – тем, что они носят «личностный», а не «инструментальный» характер[11].

Законодательство стран, воспринимая указанные основы и  нормативные модели, доводит их до прикладной сферы своих территориальных учреждений. Своеобразным событием в сфере решений проблем постпенитенциарной адаптации и ресоциализации в странах СНГ явилось появление Закона Азербайджанской Республики «О социальной адаптации лиц, освобожденных от отбывания наказания из пенитенциарного учреждения» от 31 мая 2007 г. Закон появился вкупе с Правилами участия общественности в исправлении осужденных и осуществлении общественного контроля за деятельностью учреждений, исполняющих наказания, утвержденными приказом за №4-Т министра юстиции Азербайджанской Республики от 25 апреля 2006 г. [12]

В России также необходим закон, объединяющий воедино все процессы в сфере ресоциализации осужденных и освобожденных. До настоящего времени имелось много предложений в данном направлении, даже разрабатывались проекты подобных законов. В проекте закона, предложенном в 1991 г. авторским коллективом в составе Н. Тарасенко, А. Дубровина, Н. Лыгина, Б. Козаченко, больше говорилось о социальной адаптации лиц, отбывших уголовное наказание, а также восстановлении утраченных социально полезных связей[13]. В Законе Республики Башкортостан «О социальной адаптации лиц, освобождаемых и освобожденных из учреждений, исполняющих уголовные наказания» уже частично охватываются проблемы этапа освобождения[14]. Сейчас больше говорится о социальной реабилитации осужденных. Ресоциализация же охватывает все процессы вхождения лиц, отбывающих и отбывших наказание в виде лишения свободы в общество - и реадаптацию, и реабилитацию, и реинтеграцию.

Нами предлагается закон, содержащий концептуально иные модели как самой ресоциализации осужденных, так и уголовно-исполнительной системы, созданной для реализации перспективной цели ресоциализации. Мы предлагаем трехзвенную систему ресоциализационных учреждений. Первый тип учреждений может представлять центр (участок, предприятие) с развитой сетью производств небольшой и средней сложности. Второй – являться центром производства сельскохозяйственной продукции. Третье звено учреждений должны составлять Центры ресоциализации для предположительно «неисправимых» осужденных.

При этом необходимо построить систему градации как самих осужденных, так и территорий, в которые они могут попроситься для дальнейшего отбывания наказания[15]. Учреждения первого типа могут находиться по месту проживания осужденных и представлять некое образование полузакрытого типа. Оно могло бы сочетать свободную работу осужденных с возвращением в отдельные помещения либо в иное жилье (в том числе и на праве собственности) на ночь. Второй тип учреждений по своим задачам должен находиться в сельскохозяйственном районе, преимущественно вдалеке от городов, размещать осужденных при этом представляется возможным в домах, заброшенных сельским населением.

При этой системе осужденные могли бы сами выбирать удаленные от урбанизированных центров территории места их дальнейшего отбывания наказания – проживания и деятельности[16].

Третий тип учреждений должен также находиться по возможности в отдалении от городских условий, но здесь не требуются сельхозугодия[17]. Поэтому, они могут иметь тип специализированных учреждений для тех или иных категорий граждан.

На основе понимания процессов в данных учреждениях возможно построение уголовно-правовой и законодательной моделей ресоциализации осужденных, более приближенных к реалиям, чем это предлагается в проекте реформирования уголовно-исполнительной системы[18]. Мы их также предлагаем.

Список литературы:

1.    Реформирование уголовно-исполнительной системы: теоретический проект / под общ. Ред. А.А. Реймера. – М.: Рязань: Академия ФСИН России, 2009. – С.6.

2.    Российская социологическая энциклопедия. Под общ. Ред. Г.В. Осипова. – М.: Изд. Группа НОРМА-ИНФРА М

3.    Большой толковый социологический словарь (Collins). Том 1 (А-О): Пер. с англ. – М.: ВЕЧЕ, АСТ, 1999. – С.431.  544с.

4.    Концепт понимается как содержание понятия, его смысловая наполненность в отвлечении от конкретно-языковой формы его выражения. Концепты есть средства, организующие в своей некой целостности способы видения («задания», конструирования, конституирования) реальности. См.: Новейший философский словарь: 3-е изд., исправ. – М.: Книжный Дом, 2003. – С. 503.

5.    Гиллер, Ю.И. Социология самостоятельной личности: монография/ Ю.И. Гиллер. – М.: Академический Проект: Гаудеамус, 2006. – С.5-12.  224с.

6.    Абубикерова Г.О. Евразийская ментальность как основа создания интегральной модели социализации личности // Социс. – 2009. - №9(305). – С.42-47.

7.    См.: Садохин А.П. Межкультурная коммуникация:  Учебное пособие. М.: Альфа-М; ИНФРА-М, 2006. – С.129-130; Грушевицкая Т.Г. Основы межкультурной коммуникации: учебник для вузов /Т.Г. Грушевицкая, В.Д. Попков, А.П. Садохин / Под ред. А.П. Садохина. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. – С. 268.

8.    Богорев Н.В. Международные стандарты обращения с осужденными и значение Токийских правил в реформировании российского уголовного правосудия // Международный опыт исполнения уголовных наказаний: Сб. науч. статей. Вып.1 / Сост. О.И. Макарчук. – М.: НИИ ФСИН России, 2008. – С.65.

9.    Комментарий к Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными / Под ред. П.Г. Мищенкова. – Рязань: Ин-т права и экономики МВД России,1996. – 186с.

10. К примеру, в ст.87 Европейских пенитенциарных правил прямо говорится о том, что «все заключенные должны иметь возможность воспользоваться мерами, призванными помочь им возвратиться в общество, восстановить свою семейную жизнь и найти работу после освобождения. В этих целях разрабатываются соответствующие процедуры и организуются специальные курсы» // Защита прав человека в местах лишения свободы (сборник нормативных актов и официальных документов). – М.: Изд. «Юриспруденция», 2003. – С.111.

11. Коголь Т.Н. Международные стандарты реализации заключенными прав на свободу совести и вероисповедания // Международные стандарты исполнения наказаний и российская пенитенциарная практика: Материалы международной научно-практической конференции. – М.: НИИ ФСИН России, 2006. – С.103-107.

12. См.: Закон Азербайджанской Республики «О социальной адаптации лиц, освобожденных от отбывания наказания из пенитенциарного учреждения». Правила участия общественности в исправлении осужденных и осуществлении общественного контроля за деятельностью учреждений, исполняющих наказания (утв. приказом министра юстиции Азербайджанской Республики за № 4-Т от 25 апреля 2006 г.). – Баку: Изд-во «Юридическая литература», 2007. – 24 с.

13. См.: Воспитание и правопорядок. – 1991. – № 7. – С. 38-42.

14. См.: Закон РБ «О социальной адаптации лиц, освобождаемых и освобожденных из учреждений, исполняющих уголовные наказания» // Преступление и наказание. – 1999. – №7. – С.54-55.

15. Данная градация может носить характер индексирования.

16. При данной системе вместе с получением электронного браслета (средства электронного мониторинга), подсоединенного к глобальной системе GPS (Global Position Sistem) осужденный должен взваливать на себя большую ответственность и больше требований (например, может быть предусмотрена более жесткая система кары за оставление территории и т.д.) Соответственно, должна иметься эффективная система возврата осужденных в систему исполнения уголовного наказания.

17. Данные рассуждения вполне согласованы с позицией сторонников восстановления института ссылки как в целях достижения позитивного результата в процессе реализации уголовного наказания без излишнего применения кары и насилия, так и для оживления безлюдных либо малонаселенных пространств Сибири и Дальнего Востока. См., например: Милюков С.Ф. Насилие как средство осуществления уголовной политики / С.Ф. Милюков // Российский криминологический взгляд. – 2007. – №4. – С.108-109.

18. См.: Реформирование уголовно-исполнительной системы: теоретический проект / Под общ. Ред. А.А. Реймера. – М.: Рязань: Академия ФСИН России, 2009. – 72с.