Мой сайт

_____________________________________________________________________________________

Ресоциализация осужденных в бытовом, наиболее упрощенном варианте понимается как возвращение осужденных обратно в общество[1]. Наконец и само общество начинает понимать, что осужденные нужны, их нельзя отвергать. Среди них большинство – это трудоспособные молодые мужчины в возрасте до 30 лет, которых так не хватает. Но подобное возвращение возможно лишь при желании самого осужденного. Можно утверждать, что вернуть субъекта в общество можно, если для него будут созданы условия, и если в наличии проявленное желание к этому с его стороны.

Нетрудно догадаться, что процесс ресоциализации является длительным процессом и аналогичен процессу социализации. Как и процесс социализации, ресоциализация может носить игровой характер, т.е. возможно выделение подобной ее формы. Игра является неотъемлемой частью начальных стадий социализации. В той же мере она должна участвовать и в процессе ресоциализации. Могут возразить, что при социализации в игры играют в детстве, а, мол, ресоциализация касается в основном взрослых индивидов. Можно возразить, что игра свойственна не только детям, но более целесообразным представляется сравнение игр взрослых (не инфантов)   с неким экспериментом перед реальным воплощением задуманного в жизнь. Это некое моделирование того, что мы хотим видеть в реальности, но в силу разных причин вынуждены смоделировать его в узком пространстве и проанализировать, узнать последствия, построить прогностический сценарий и т.д. Чем же все это обосновано?

Антропологи выделяют в сознании индивида знания и отношение к ним, дающие убеждения, а также  волю[2, с.68-70]. Несомненно, что представления об окружающем мире играют в жизни человека и общества большую роль. Но не менее важным представляются и другие элементы сознания, участвующие повсеместно и почти постоянно в формировании поведения каждого из нас. Отношение выражается в основном чувственно, эмоционально и имеет формы переживания, оценочных актов. Вплотную к ним примыкает и воля, как непосредственный катализатор и энергетическая сущность запуска того или иного сценария поведения. А ввиду того, что количество подобных сценариев почти бесконечно, указанные элементы сознания оказываются  «наиболее игровым моментом сознания» [3]. Лицо подходит к проблеме выбора, который содержит в себе одновременно  случай, азарт, интригу, удовольствие, интерес, любопытство, состязательность, множество ролей. Он играет до пресыщения и лишь в конце процесса приходит к необходимости самосознания, рефлексии и кардинальному изменению мировоззрения. Рассмотрим процессы чуть подробнее, ибо они достойны более пристального внимания.

Детство человека не мыслимо без игр, это период, когда ребенок, познавая окружающий мир, играет во многие игры, попутно примеряя разные социальные роли. Личные качества, задатки мировоззрения, характер, модель поведения, профессиональная самоидентификация - все это развивается в человеке в началь­ный период жизни, в детстве. Это время неразрывно связано с феноменом игры, которая является инструментом познания окружающего мира и своего места в нем. Игра делает процесс социализации - усвоения общественных норм и правил подрастающим поколением, а также само образование более легким и органич­ным. С помощью игры возможна корректировка отношений внутри любого кол­лектива, семьи и общества в целом.

Утилитарный элемент социализации состоит в том, что благодаря культурному наследию каждое новое поколение способно двигаться вперед, опираясь на достижения предыду­щего. Без социализации общество не смогло бы просуществовать более срока жизни одного поколения. У индивидов не было бы тех общих навыков и пред­ставлений, которые необходимы им для того, чтобы координировать свои действия и объединять отдельные жизни в единой общественной системе. Но в указанном аспекте такие институты социализации, как общее воспитание и образова­ние, являются для индивида преимущественно игровыми. Никто не может планировать и даже знать, какой личностью должен стать тот или иной индивид, что­бы, исходя из его уникальных внешних обстоятельств и внутренних предрасположенностей, он стал максимально успешным и счастливым в обществе. Данное обстоятельство создает интригу социализирующей игры. Перед каждым освобожденным лицом также лежит беско­нечное множество вариантов ресоциализации. Тогда содержанием социализирую­щей игры является освоение им тех или иных ценностей, знаний и норм, исходя из той или иной гипотезы о том, какой личностью он должен быть.

Лицом в качестве игры может восприниматься и законодательная деятельность. В данном контексте содержанием законодательной игры является организация совместной деятельности в соответствии с той или иной гипотезой ее справедливого нормирования. В каждой области жизни общества присутствуют игровые качества, они тради­ционно вплетены в саму ткань общества, в его институты. Только при основа­тельном исследовании становится видна сущность игры, так или иначе присутствующая в общественном бытии[4, с. 21-202].

Игра — это характеристика человеческого бытия, объединяющая в себе сферу сознания, как отражения действительности, элемент мировоззрения, деятельность, организацию и творчество индивидуума. Своя «игровая» часть присутствует практически во всех сферах жизнедеятельности. Она придает жизни любого индивида, в том числе и освобожденного лица,  игровой характер[5, с. 18-19]. В данном аспекте могут быть поставлены два вопроса – а что не является игрой и стоит ли в процессе ресоциализации добиваться неигрового состояния?

Если освобожденное лицо встречает себе подобного в обществе, либо наоборот, возникает игра взаимоотношений. С явлением игры бороться невозможно, ибо способность лица любую ситуацию превращать в игру заложена в самой природе индивида. Можно утверждать, что преступление и наказание с точки зрения индивида выступают в той же мере некой формой игры. Соответственно, ресоциализация закономерно имеет две формы: игровую и реальную.

Само общество все интенсивнее предается игре. Общество и есть игра, со всеми его институтами, игра по установленным правилам: будь то морально-этические нормы, право либо иные регуляторы. Игра заканчивается только при слиянии разных процессов в единый процесс, что возможно только в рефлексии. Таким образом, наиболее важным компонентом общественного сосуществования, фактором, способным удержать его от расползания, выступает именно свободное время, досуг, рефлексия.

Таким образом, можно утверждать, что игровая форма ресоциализации подразумевает модельное проигрывание процесса ресоциализации при ограниченности либо отсутствии условий для реальной ресоциализации. Именно подобные условия и создаются при назначении наказания в виде лишения свободы. Пространственное ограничение (изоляция не только от общества, но и от остального пространства, территории внутри малого пространства) порождает не свойственное человеку состояние необходимости постоянного общения с остальными осужденными. Подобные условия создаются лишь в условиях космических полетов либо полярных экспедиций и других случаях. Но при этом команда тщательно подбирается по условию психологической совместимости, и как правило, они не превышают по времени одного года.

В условиях мест лишения свободы условия более жесткие – длительность периода массового совместного существования, отягощенность нравов и характеров преступников, болезненное состояние многих из них порождают множество феноменов в сознании, рождают бесчисленное количество конфликтов, приводят к заболеванию, а иногда и к смерти. Возникает вопрос – оправдано ли пространственное ограничение осужденных в условиях бескрайних пространств в России? Ведь изоляция, прежде всего, понимается как изоляция от общества. А члены общества у нас все больше предпочитают жить в городах, сельская местность осталась малонаселенной. Огромные территории пустуют, земли не обрабатываются, сельскохозяйственная продукция не производится. Закономерен вывод о необходимости использования пространственного фактора для ресоциализации предположительно «исправимых» осужденных.

В рамках концепции ресоциализации возможно создание учреждений переходного типа, в которых отсутствует жесткое пространственное ограничение. Именно в них в наличии имеется типичный «предметный мир» функционирования индивида. Если игровая форма ресоциализации связана с ограниченным видением связей предметного мира и общества, вследствие чего легко приводит к десоциализации после освобождения из мест лишения свободы, то реальная (неигровая) способна развертываться в реальных условиях повседневного труда либо жизнедеятельности в привычных условиях.

Если освобожденное лицо адекватно воспринимает мир и других лиц; не искажает реальность, предъявляя неадекватные требования к ней, не рассматривая сквозь призму своих предубеждений, то можно говорить о достижении цели ресоциализации. Именно в естественных природных условиях приобретается первый компонент – адекватное восприятие «предметного мира», в котором человек присутствует минимально. Лишь затем он может переходить к строительству более сложных отношений с остальными членами общества.

Именно после первого, «предметного» этапа лицо может перестать искать и требовать одобрения со стороны других лиц, его поведение становится естественным и свободным, у него отсутствует отчаяние перед личными неудачами. Пьер Жане в качестве ведущей формы поведения у подобного лица выделяет созидающие и преобразующие действия, скоординированные со всем ансамблем личности и адекватные наличной ситуации, что возможно, по его мнению, только при четком и многостороннем восприятии окружающих объектов, сопровождающемся чувством их реальности. Вырабатывается высокое сопротивление отвлекающим воздействиям[5, с.178]. Согласно исследованиям А. Маслоу, при достижении цели ресоциализации осужденному должны быть присущи такие черты, как центрация на широких общественных целях; чувство стыда за промахи рода, культуры или группы, с которыми они себя отождествляют; четкое и ясное восприятие действительности, способность правильно судить о людях; наличие нешаблонности восприятия, способность правильно предсказывать ход событий[6].

Необходимо понимать, что с определенного момента какое-либо воздействие на ресоциализирующегося индивида невозможно оказывать. Это и есть конечная точка внешнего процесса ресоциализации, следом можно говорить лишь о социализации. Начинается завершающая стадия ресоциализации, связанная с индивидуализацией. Что в ней происходит? Ответ довольно прост – самосознание, саморефлексия, восприятие себя в рамках общества. Но как мы видим – данный результат в настоящем остается лишь желаемым. С чем это связано? Со страхом.

Конечным препятствием для завершения единого процесса ресоциализации является страх перед знанием себя. Именно данный тип страха препятствует развитию личности, ибо это наиболее острая форма страха перед неизвестным, новым и неструктурированным. Для его преодоления необходимо состояние изначального одиночества, о котором писал Х. Ортега-и-Гассет[7, с. 480-515]. Если в игровом варианте требование к ресоциализации может ограничиваться способностью лица к осознанному изменению своего мировоззрения и построению модели будущего, способствующего оптимальной адаптации, то реальная ресоциализация таким критерием не ограничивается. Х. Ортега-и-Гассет предлагает отдельно рассматривать затерянность индивида среди вещей, идей и верований[7, с. 233-403]. Следуя за схемой автора можно утверждать о наличии трех периодов ресоциализации, каждый из которых содержит в себе состояние кризиса, то есть критическую часть периода.

Первая часть периода связана с освоением мира предметов окружающего, куда входит и освоение отношений субъект-субъектного характера с другими индивидами. Необходимым условием на начальном этапе становится накопление вокруг себя множества предметов, индивидов, то есть активное завязывание отношений со всеми возможными объектами и субъектами окружающего. Поэтому данная часть периода характеризуется стремлением к приобретению собственности, круга общения из единомышленников, удовлетворением потребности в уважении. Однако на определенном уровне интенсификации данных отношений и нарастания их количества наступает разочарование. Ресоциализирующийся индивид перестает удовлетворяться данным состоянием и начинает менять «предметные» связи на их симулятивные формы в виде культурных форм коммуникации (фетишизация и тотемизм уступают место искусству и поэзии).

Ввиду того, что окончание данного этапа и представляется социальной формой жизнедеятельности, социум перестает предъявлять какие-либо требования к дальнейшей ресоциализации, то есть устанавливается игровая форма. Но данная форма способна сохранять устойчивость лишь в период стабильности окружения, и неспособна действовать в периоды общего кризиса, общие критические периоды.

Нынешнее состояние сообществ и общества в целом может быть охарактеризовано как кризисное. А потому, наиболее актуальным становится вторая часть периода ресоциализации – фаза экстремального. Она начинается стадией индивидуализации и развертывается как последовательная цепочка разочарований и «падений» ресоциализирующегося лица. При этом пик «падения» связан с полным отрывом себя от социальной жизни[8, с. 145-174]. Этап характеризуется экстремальными формами поведения, по сути, требует их, ибо индивид за непродолжительный период заново проходит этапы эволюции, имевшие место в прошлом. При понимании окружающими данного состояния и сохранении связи с индивидом, у лица вырабатывается система идей и верований, то есть общество в его глазах преобразовывается в несомненную ценность. При этом самоценность общества начинает представляться изначальной. То есть в данной ситуации индивиду и не надо объяснять необходимость соблюдать социальные нормы, он начинает считать их необходимыми.

Если в конце экстремальной части периода, либо в ситуации развертывания крайних форм отчуждения со стороны членов общества не предлагается какая-либо помощь, не остается связей, поддерживающих индивида со стороны, то он выходит за рамки общественного и превращается в наблюдателя. Социализация и общество, как таковые, перестают интересовать индивида. Но это вовсе не означает, что он начинает вести асоциальный образ жизни. Наоборот, он приобретает черты лица с конформным сценарием адаптации, перестает выделяться из общей массы членов общества и претендовать на какие-либо знаки уважения, не нуждается в одобрительном общественном мнении. Социум может воспринимать и оценивать подобное поведение как наиболее оптимальный сценарий ресоциализации. Однако, так продолжается только до тех пор, пока члены общества не попытаются воздействовать на данное лицо. Оно не сопротивляется, не предпринимает каких-либо агрессивных действий, но в любой момент без объяснения рвет все связи с обществом и окружением.

Так, в общем, и выглядит процесс ресоциализации. И очень бы хотелось, чтобы игровая форма ресоциализации не стала самоцелью для принимаемых программ ресоциализации. Последней новацией в уголовно-исполнительной сфере явилось введение центров трудовой адаптации осужденных и производственных (трудовых) мастерских исправительных учреждений, а также федеральных государственных унитарных предприятий уголовно-исполнительной системы. В русле изложенного требованием к ним может стать их нахождение вне пределов исправительных учреждений.

Summary

Playing and real resocialization's forms of convicted people.  

Annotation

During analysis of social processes we often forget, that processes, connected with activity of certain groups and individuals, can have playing forms. Even less attention we pay to analysis of playing forms of activity in different processes like socialization and integration. In the article you can find the analysis of playing and real resocialization's forms of convicted people. It is a really new aspect in scientific research of processes in the penitentiary system and out of it.

Baranov        

Литература:

1.      Подробнее о ресоциализации см.: Багреева Е. Г. Социокультурные основы ресоциализации преступников : дис. … д-ра юрид. наук / Е. Г. Багреева. – М., 2001. – 369с; Баранов Ю.В. Стадии ресоциализации осужденных в свете новых социолого-антропологических воззрений и социальной философии / Ю.В. Баранов – СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. – 275 с; Рыбак М. С. Ресоциализация осужденных к лишению свободы: проблемы теории и практики / М. С. Рыбак. – Саратов : Саратов. гос. акад. права, 2001. – 212 с; Рыбак М. С. Ресоциализация осужденных к лишению свободы: проблемы теории и практики / М. С. Рыбак. - 2-е изд., испр. и доп. – Саратов : Саратов. гос. акад. права, 2004. – 480 с; Южанин В. Е. Процесс ресоциализации и его обеспечение в уголовном судопроизводстве / В. Е. Южанин. – Рязань : Ин-т права и экономики МВД России, 1992. – 115 с. и др.

2.      См.: Меньчиков Г.П. Основы антропологии: традиции и новации: Учебное пособие для вузов / Г. П. Меньчиков. – Казань: РИЦ «Школа»,  2006. –  С.68-70.

3.      См. подробнее: Баранов А.С. Социально-философский аспект феномена игры в обществе: автореф. дис. … канд. философских наук. – Чебоксары, 2005. – 22 с.

4.      См. подробнее о культурологических и мировоззренческих аспектах игры: Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. / Пер., сост. и вступ. ст. Д. В. Сильвестрова; Коммент. Д. Э. Харитоновича. – М.: Прогресс – Традиция, 1997. – С. 21-202.

5.      Баранов А.С. Указ. соч. - С. 18-19.

6.      См.: Анцыферова Л.И. Психология самоактуализирующейся личности в работах Абрагама Маслоу // Вопросы психологии. – 1973. - №4. – С. 173-180.

7.      См.: Ортега–и–Гассет Х. Избранные труды: Пер с исп. / Под ред. А.М. Руткевича. – М., Изд. «Весь мир». – 1997. – 565с.

8.      Имеются ввиду формы отчуждения, о которых обычно принято говорить среди исследователей. См.: Весна Е.Б. Психологические закономерности и механизм процесса социализации-индивидуализации в онтогенезе [Электронный ресурс]: дис. … д-ра психол. наук: 19.00.13. – 445с.

9.      См.: Российская Федерация. Законы. О внесении изменений в статьи 103 и 141 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и Закон Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» : федеральный Закон Российской Федерации от 11 июня 2007 г. № 91 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2007. - № 24. – Ст. 2834.

Поступила в редакцию 18.09.2007 г.

________________________________________________________________________________

Сведения об авторе:

Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса Института экономики, управления и права (г. Казань)

Адрес: 428025 г. Чебоксары, ул. Гузовского, д.15-1, кв. 47

Д.т. (8352) 40-92-72, моб. 8-917-926-43-54