Мой сайт

При этом, например, В.В. Громов и А.С. Крылов утверждают, что понятие «ресоциализация» охватывает практически все инстанции реализации уголовной ответственности, т.е. представляет собой многогранный, многоаспектный процесс социальной адаптации человека, совершившего преступление. А вот в более узком смысле «ресоциализацию» рассматривают как комплекс мероприятий, направленных на восстановление, приобретение социальных связей, утраченных как вследствие прошлой преступной деятельности, так и в период вынужденной изоляции от общества[1]. С криминологической точки зрения шагом следующим целесообразным считается рассмотрение проблем ресоциализации в аспекте отказа от преступного поведения[2].

Но продолжим критический обзор научных позиций исследователей. Е.В. Кулебякин, например, полагает, что процесс ресоциализации является более объемным процессом и может включать в себя несколько видов адаптаций: адаптацию к макросреде, адаптацию к микросреде, адаптацию к самому себе (внутриличностная адаптация, достижение необходимого единства внутреннего духовного мира и внешнего поведения личности)[3].

Сходной точки зрения придерживается Н.А. Крайнова, которая отмечает, что социальная адаптация должна рассматриваться как элемент ресоциализации. По ее мнению, в процессе ресоциализации осужденные испытывают адаптации различного уровня: адаптацию к бытовым условиям в исправительном учреждении; адаптацию к труду, к режиму, к социально приемлемому образу жизни при подготовке к освобождению, адаптацию к условиям свободы и т.д. Она предлагает рассматривать ресоциализацию осужденных как процесс восстановления индивида в качестве социализированного члена общества, который осуществляется на основе применения к лицу, совершившему преступление и осужденному за него, комплекса правовых, организационных, психолого-педагогических, воспитательных и иных мер воздействия на различных этапах уголовной ответственности с целью недопущения совершения противоправных деяний. Отмечая длительные временные рамки процесса ресоциализации, она считает, что одним из этапов ресоциализации может выступать исправление[4].

Широкая трактовка и подробный анализ процесса ресоциализации с выделением трех самостоятельных ее этапов встречается у В.Е. Южанина[5]. Именно он впервые обозначил аспект необходимости приведения наказания в виде лишения свободы в состояние реализуемости, попытался доказать возможность ресоциализации осужденных на основе запуска механизмов саморегуляции, что возможно, по его мнению, через механизмы убеждения[6]. Однако, В.Е. Южанин полагает, что процесс ресоциализации осужденного есть все тот же процесс его исправления, но с точки зрения криминологии. Он пишет, что указанное суждение вполне соответствует представлению о криминологии как социологии уголовного права, а с позиций борьбы с рецидивной преступностью – и как о социологии уголовно-исполнительного права. По мнению В.Е. Южанина, процесс ресоциализации осужденного в отличие от процесса его исправления предполагает воздействие не только на личность правонарушителя, но и на социальную среду, причины, условия и обстоятельства, способствовавшие совершению преступления[7]. Данная точка зрения несомненно нова и заслуживает уважения как элемент научного знания в системе научных знаний о ресоциализации осужденных.

Казалось бы, что данные рассуждения о схожести процессов исправления и ресоциализации вполне безобидны. Но они часто приводят авторов к выводам, явно не соответствующим реалиям времени.
Так, А.В. Армашова на основе выводов В.Е. Южанина об исправлении в значении «ресоциализации» предлагает под ними понимать снижение уровня общественной опасности личности до такого уровня, который не допускает совершения новых преступлений, но только в период отбывания наказания и погашения срока судимости[8]. Соответственно, ресоциализация, по ее мнению, начинает выступать лишь высшим уровнем обеспечения реализации наказания исправляющейся части осужденных, переведенных на облегченные условия отбывания наказания или в другое учреждение с более мягким видом режима, либо условно-досрочно освобожденных от отбывания наказания[9].

Проблему ресоциализации в криминологическом аспекте затрагивала Т.Н. Волкова[10]. Она существенно расширяет временные рамки ресоциализационных процессов, утверждая, что работа по ресоциализации должна начинаться с первого дня пребывания в исправительном учреждении и не должна заканчиваться ранее 2-3 летнего периода проживания в нормальной социальной среде после освобождения. В конструкции процесса ресоциализации Т.Н. Волковой выделяются условно три элемента: 1) индивидуально-личностная деятельность самих осужденных (как на осознанном, так и на подсознательном уровне); 2) комплекс воспитательно-принудительных мер со стороны сотрудников и помогающих им представителей общества; 3) процесс подготовки необходимых объективных условий для нормальной адаптации после освобождения от отбывания наказания[11]. Из данной конструкции вытекает видение автором ресоциализации личности, прежде всего, как восстановления социально полезных свойств и привычек (гигиена и т.д.). Но механизмы достижения подобных результатов не приводятся, а урегулирование процесса ресоциализации Т.Н. Волковой указывается лишь на шестом месте среди основных направлений концепции предупреждения преступности женщин[12].

Ю.В. Жулева понятие ресоциализации определяет как «возобновление или повторность действия» и как противодействие асоциальной деградации личности, рассматривая ресоциализацию с включением процесса исправления. Она впервые обратила внимание на то, что ресоциализация может рассматриваться как возобновленная социализация, как этап социализации личности, которая в силу объективных или субъективных причин утратила позитивные связи и отношения в обществе; то есть задачей ресоциализации является, по ее мнению, создание условий для дальнейшей успешной социализации индивида. Далее Ю.В. Жулева пишет, что процесс ресоциализации включает и процесс социальной адаптации, соответственно круг субъектов намного шире, но в итоге ею делается вывод о наличии внутри данного процесса подпроцесса исправления[13].

М.С. Рыбак обращает внимание на  имевшее место в теории уголовно-исполнительного права подмену понятия «ресоциализации осужденных» понятием «исправление осужденных». При раскрытии содержания, сущности ресоциализации, этот автор вначале утверждает, что ресоциализация осужденного – это корректировка свойств его личности в направлении придания ей черт, необходимых и достаточных для жизни в определенной положительной или нейтральной с точки зрения общественной безопасности социальной группе, определенной микросреде. А позднее им же утверждается, что ресоциализация есть обеспечение процесса перерождения преступника в законопослушного гражданина, осознавшего всю пагубность совершенного им преступления и способного адаптироваться к жизни в условиях свободы и заняться полезной деятельностью, восстановить при этом утраченные им социальные контакты с обществом[14]. Средства подобного перерождения при этом предлагаются в рамках концепции исправления.

И.И. Евтушенко затрагивает проблему ресоциализации при анализе института условно-досрочного освобождения. Ее взгляды перекликаются с взглядами М.С. Рыбак и представлены в виде громоздкой системы, в которую включена и стадия исправления осужденных[15]. В отличие от нее А.И. Кравченко более подробно рассматривает процессы десоциализации[16]. Он пишет, что иногда человек попадает в столь экстремальные условия, где десоциализация заходит столь глубоко, что превращается в разрушение нравственных основ личности, которая уже не способна восстановить все богатство утраченных ценностей, норм и ролей. По его мнению, именно этот процесс наблюдается в пенитенциарных учреждениях. Далее автор отмечает, что десоциализация может быть столь же глубокой, например, в эмиграции, при уходе в монастырь. Но духовного обнищания в данных случаях не происходит, а лишь приобретается новый жизненный опыт[17]. Прикладной характер имеют исследования С.В. Волковой[18] и И.П. Кутяновой[19].