Мой сайт

Третий блок проблем возникает при попытке регуляции микросоциальных условий содержания осужденных и самой среды ресоциализации на социально-бытовом уровне. Возникает необходимость учета наибольшего количества элементов и взаимосвязей конструкции. Соответственно, можно было бы классифицировать их на те, которые занимают особое место в регуляции процесса ресоциализации, и те, которые не столь существенны для процесса возвращения осужденных в общество.

Но как провести данную классификацию в условиях размывания рамок социокультурного пространства даже в самом обществе. В.В. Кармовский прямо пишет, что в соответствии с международно-правовыми стандартами цвилизованные общества принимают более гуманную и просвещенную практику уголовного наказания, трансформируя его постепенно в образование, реабилитацию и полезное использование времени[13]. А как систематизировать данные сферы, имеющие больше качественных характеристик, чем количественных, никто не объясняет.

Гораздо более плодотворным выглядит регуляция и совершенствование отношений «представитель администрации – осужденный», «осужденный – осужденные», «осужденный – представитель общества», «осужденный – члены семьи и близкие». В данном контексте, например, анализ первой связки может быть дополнен рассмотрением социальных проблем персонала.

Б. Выдра пишет, что часто из поля зрения исследователей выпадают существенные вопросы, ибо последние квалифицируются как второстепенные.  По его мнению, при наличии хорошего персонала можно решить любые проблемы пенитенциарных учреждений, но где найти такой персонал. Социальная оставляющая проблемы квалифицированного персонала, по мнению автора, связана с рядом причин: а) социальное обесценивание важности данной работы (как следствие – низкая зарплата и отстутствие мотивации к хорошей работе); б) рутинность выполняемой работы; в) отсутствие качественного обучения и т.д. [14]

Должны появиться для решения роблем ресоциализации кадры новой формации. Так, реформа системы полной подготовки персонала для пенитенциарных учреждений в 2005 году стартовала в Австрии[15]. Специальную подготовку проходят сотрудники пенитенцарных учреждений и в скандинавских странах. Итогом подобной подготовки становится умение сотрудника решать такие задачи, как:

- выражать эмпатию и стараться взглянуть на мир глазами осужденного, с точки зрения его перспективы;

- способствовать налаживанию доверительных отношений, которые позволят осужденному раскрыться;

- быть справедливым, предсказуемым, вежливым, ясно излагающим свои мысли;

- поддерживать мотивацию осужденного к положительным изменениям и распознавать его защитные механизмы;

- обучать осужденных распознавать и оценивать свои собственные поступки;

- помогать осужденным взвешивать «за» и «против», и делать свой выбор;

- поддерживать и способствовать развитию самостоятельности и ответственности оужденных;

- ориентировать осужденного на позитивные изменения в будущем, опираясь на собственные волевые усилия;

- избегать провоцирования осужденных на проявление агрессивных чувств;

- укреплять ориентацию на решение проблем;

- учиться на позитивном опыте;

- способствовать формированию ситуации для выработки новых социально приемлемых поведенческих паттернов[16].

Данные рекомендации и задачи выглядят более конкретными, чем предложения о формировании духовно-нравственных качеств личности сотрудника уголовно-исполнительной системы, тем более в условиях, когда не разработаны даже сами понятия «духовности» и «духовно-нравственных качеств»[17].

В данной сфере в России также наработан определенный опыт. Ресоциализирующее значение имеют многие институты уголовно-исполнительного права Российской Федерации, среди которых особо выделяются такие, как выезды осужденных за пределы уголовно-исполнительных учреждений, в том числе и для решения вопросов трудового и бытового устройства, возможность передвижения без конвоя и сопровождения, льготные условия отбывания наказания в воспитательных колониях с проживанием несовершеннолетних осужденных за пределами учреждения и др. Мы нисколько не умаляем роль и значение этих новшеств и мер, претворямых в жизнь в российских условиях год от года все в больших масштабах. Не должно пониматься как подобное умаление и отсутствие анализа всех проводимых мероприятий и реформ в Российской Федерации – их великое множество. Тем более мы не ставили задачи очернять что-либо из проводимого в жизнь руководством страны и уголовно-исполнительной системой. Мы всего лишь пытаемся сказать, что реалии изменились настолько, что нужна новая идеология исполнения наказания в виде лишения свободы, которой бы соответствовали уголовно-исполнительная политика и функционирование самой уголовно-исполнительной системы[18]. Это требования нового времени, и только тогда можно говорить об оптимизации микросоциальных условий и моделях жизнедеятельности различных груаа ресоциализируемых.

Актуален и вопрос закрепления в уголовно-исполнительной  системе тех или иных достижений уголовно-исполнительной науки и практики? Есть возможность фрагментарного и разорванного во времени ввода конструктов ресоциализационного процесса на уровне подзаконных актов и местных условий, что может пониматься как модель постепенного реформирования снизу, либо принимаем модель качественной перестройки уголовно-исполнительной системы с добавлением туда системы ресоциализации, что невозможно проделать в условиях жесткого противостояния с сообществом осужденных и требует коренной ломки имеющейся системы.

Не в пользу утверждения о возможности и эффективности реформ снизу уже сам анализ имеющихся подзаконных актов и результатов их функционирования в Российской Федерации. Например, Приказом МЮ РФ № 205 от 03.11.2005 г. утверждены Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений[19], в котором среди перечисленных основных прав и обязанностей осужденных в ИУ право на социальную помощь не указывается, хотя социальный компонент и является основным в системе ресоциализации. Не гарантировано и право на безопасные условия отбывания наказания, без которого ресоциализация также не представляется возможной. В пункте 173 раздела XXV указывается, что при возникновении угрозы личной безопасности осужденного со стороны другого осужденного и иных лиц, начальник ИУ по заявлению осужденного либо по своей инициативе принимает решение о его переводе в безопасное место либо иные меры, устраняющие угрозу личной безопасности осужденного. В качестве помещений для содержания обратившихся в этих целях обычно используются камеры штрафных изоляторов, помещения камерного типа (ПКТ) и единые помещения камерного типа (ЕПКТ). Подобная забота о безопасности самими осужденными скорее воспринимается как дополнительное наказание, а не содействие ресоциализации.

С трудом преодолевается политика и практика коллективного отбывания наказания в виде лишения свободы. В условиях переполненности пенитенциарных учреждений такие обязанности начальника отряда, как оказание помощи осужденным в возобновлении утраченных социально-полезных связей, в предварительном решении вопросов трудового и бытового устройства, подготовке к освобождению от наказания; содействие сотрудникам центров социальной адаптации осужденных в ИУ в восстановлении и закреплении профессиональных и трудовых навыков осужденных превращаются в заранее невыполнимые обязанности[20]. На практике ситуация осложняется еще и тем, что начальник отряда вынужден составлять множество отчетов, вести обширную переписку со всеми инстанциями и надзирающими органами, что заставляет их часть своих дел перекладывать на самих осужденных. Не помогает даже наличие таких структур, как совет воспитателей отряда и группа социальной защиты[21]. А формализация процесса ресоциализации в самом начале способна вовсе привести к недоверию к даже созданной системе возврата осужденных в общество.

Следующий акт - Положение о группе социальной защиты осужденных включает в состав данной группы старшего специалиста (специалиста) по социальной работе с осужденными, старшего инспектора (инспектора) по трудовому и бытовому устройству осужденных, и их основными целями провозглашает создание предпосылок для исправления и ресоциализации осужденных, успешной адаптации их после освобождения из мест лишения свободы. Но данные цели преследует или должна преследовать вся уголовно-исполнительная система в целом. Иначе как в русской пословице, у семи нянек дитя снова окажется ущербным, в данном случае уровень рецидива это и подтверждает. С другой стороны, уголовно-исполнительная политика претерпевает столь глобальные изменения, что обратные процессы, наверное, уже невозможны. Данный вывод может подтверждаться и тем, что  появилась Инструкция об оказании содействия в трудовом и бытовом устройстве, а также оказании помощи осужденным, освобождаемым от отбывания наказания в исправительном учреждении уголовно-исполнительной системы[22]. В ней подробно описывается порядок подготовки осужденных к освобождению с конкретными мероприятиями, такими как:

- проведение беседы, проведение занятий в «Школе подготовки осужденных к освобождению»;

- получение от осужденных письменных заявлений с просьбой об оказании помощи в трудовом и бытовом устройстве по избранному месту жительства;

- рассмотрение заявлений и принятие соответствующих решений по оказанию содействия в трудовом и бытовом устройстве.

Указываются сроки проведения данных мероприятий. Например, за 6 месяцев до истечения срока лишения свобода, а при освобождении по иным основаниям в течение 10 рабочих дней после освобождения осужденного в органы местного самоуправления и органы федеральной службы занятости по избранному осужденным месту жительства представители уголовно-исполнительной системы обязаны отправить письма с уведомлением о его освобождении, трудоспособности и имеющихся специальностях, запросы о наличии у него жилья и возможности трудоустроиться. В органы внутренних дел по избранному осужденным месту жительства направляются запросы о возможности проживания по избранному месту жительства, а предварительные результаты, полученные при переписке, должны быть доведены до осужденного.

Однако на практике все мероприятия часто завершаются на стадии переписки. Объясняется подобная ситуация в большей мере тем, что зачастую осужденные не имеют и не имели до осуждения места жительства и работы, а по всем субкультурным законам сообщества осужденных считается зазорным обращаться за помощью к администрации учреждения[23]. Согласно вышеуказанной Инструкции в подобных случаях запросы высылаются по месту проживания родителей осужденных, а при их отсутствии – по месту осуждения или месту дислокации ИУ.

В новой системе исполнения наказания подзаконные акты должны касаться в основном не проблем повседневного контроля осужденных, а ориентироваться на те или иные результаты ресоциализации. При наличии основного закона и его прототипов в субъектах, можно было бы предусмотреть возможность коррекции в различных формах самого процесса ресоциализации в том или ином регионе при сохранении основных его принципов. Система ресоциализации может и должна адаптироваться к меняющейся обстановке. Для решения задач в указанных целях возможно применение законодательных актов не только самой уголовно-исполнительной системы, но и актов органов местного самоуправления. Но данная работа не должна превратиться в реформу снизу, как это может показаться при анализе последних новаций[24].

Возможно, сторонников реформ снизу остановит практика стран-участниц ЕС, где каждая страна, по сути, обязана готовить «Национальный доклад о стратегии социальной защиты и социальной интеграции», в соответствии с которыми и готовятся национальные законы самого высшего уровня. Так, в Латвии сначала принимаются Национальные планы развития и гражданские законы («Закон о социальных услугах и социальной помощи» и др.), лишь затем на их основе Министерство юстиции инициирует принятие политических документов, призванных создавать ядро системы ресоциализации. Приняты Основные положения политики образования заключенных, Основные положения политики заключения под стражу и исполнения наказания в виде лишения свободы несовршеннолетних, Концепция ресоциализации осужденных к лишению свободы. Ниже стоит Стратегия деятельности Минюста, которая непосредственно определяет те или иные рограммы ресоциализации. Но не все делается сразу. В дополнение к вышеуазанным нормативным уложениям готовятся Основные положения политики исполнения уголовных наказаний, которые и должны лечь в основу нового Закона исполнения уголовных наказаний, который заменит Латвийский кодекс исполнения наказаний[25].

Только в подобном последовательном нормативном регулировании процессов исполнения наказания, в том числе и лишения свободы, можно уловить и претворить в жизнь истинные рычаги механизма ресоциализации осужденных к лишению свободы.