Мой сайт

Одной из трудностей, в корне перечеркивающих процессы адаптации и ресоциализации бывших осужденных на данном этапе может стать  неприятие их самими членами общества. При большом скоплении их вокруг освободившегося лица, по теории вероятности, обязательно найдется тот, кто напомнит бывшему осужденному о прошлом, или того хуже – упрекнет этим[1]. Подробно данные вопросы рассматривает Н. Кристи. По его мнению, плотность общества напрямую влияет на рост преступности, больше других факторов в данном процессе имеют значение крупные образования, урбанизированные конгломераты. Их, по мнению Н. Кристи необходимо реформировать таким способом, чтобы воссоздать организации, по размеру и степени сложности поддающиеся контролю со стороны обычных людей в обычных обстановках[2].

Имеются причины изолированности, располагающиеся в сфере субъективного восприятия друг друга. Члены общества изначально расположены предъявлять к бывшим осужденным завышенные требования. Данное явление может разворачиваться в двух вариантах, формах: жесткой и скрытой. В рамках теории стигмации (иногда пишут – стигматизации) действие не является естественно хорошим или плохим; нормальность и девиация определяются социально. Если бывший осужденный или внешне, или по поведению отличается от остальных членов общества, у него почти не остается шансов избежать применения к ним какой-либо формы наказания. Это естественная реакция членов общества[3].

Скрытая форма предъявления обществом завышенных требований к бывшему осужденному может разворачиваться и в рамках так называемого «обусловленного принятия», описываемого Т. Колиндом[4]. Под термином «обусловленное принятие» он понимает сложившиеся в обществе правила взаимоотношений с лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы. Освобожденные согласно данным правилам должны показать свою готовность к нормальной, законопослушной жизни в обществе, всячески избегая при этом ситуаций, которые могут помешать гражданам оценить их как нормальных, полноценных членов общества. Вторая часть условия и представляет скрытую форму предъявления обществом завышенных требований к бывшему осужденному.

Для бывших осужденных данное положение означает невозможность самостоятельной ресоциализации. При отсутствии помощи со стороны органов, созданных специально для помощи бывшим осужденным и общественных организаций, вероятность ухода подобного члена общества в среду себе подобных возрастает до предела. А может закончиться и повторным совершением преступления в течение непродолжительного периода после освобождения.

В.М. Трубников увязывает рассматриваемые процессы с дефинициями «социальные ожидания», «уровень притязаний» и «эффект неадекватности». Первая, по его мнению, относится к социуму, а вторая – к освобожденному, при несовпадении или отсутствии соответствия между уровнем притязаний освобожденного и социальными ожиданиями вытекает ситуация неадекватности[5]. Но данное положение далее автором не разрабатывается.

Изложение проблем постпенитенциарного этапа ресоциализации для России можно начать, по нашему мнению, с решения вопросов бедности[6]. Любые предложения, любые механизмы ресоциализации, социальной адаптации освобожденныхв нашей стране упираются в проблемы финансирования. Отсутствие материального обеспечения способно на корню погубить любой проект[7].

Проблемы, возникающие непосредственно после освобождения,  иногда носят лавинообразный характер. Вследствие этого процесс ресоциализации может быть прерван по простой причине физической и психологической неспособности и невозможности проработать все возникающие проблемы в короткий промежуток времени. Процесс должен носить постепенный характер, что может быть достигнуто как созданием буфера между пенитенциарным учреждением и свободным обществом, так и предоставлением в самих пенитенциарных учреждениях осужденным на последних стадиях подготовки полусвободного режима. Могут быть предложены и иные схемы, суть же одна – необходимость наращивания социальной материи со стороны освобождающегося лица.

В данный период адаптация предполагает развитие альтернативных коммуникативных умений и поведенческих моделей. В сфере личностного адаптация начинается с эмпатии (сочувствия) и заканчивается формированием плюрализма[8]. Под последним понимается не только осознание различий, но и полное их понимание в конкретных ситуациях. В принципе можно говорить об осознании различий как части себя, собственной идентичности. Для такого освобожденного уважение различий означает уважение себя. Этим плюрализм отличается от сочувствия, при котором другой взгляд на мир все еще находится «вне» личности.

Более глубокая адаптация связана с приобретением освобожденными лицами опыта жизни на свободе. Осложняется данный процесс тем, что в процессе интенсивной адаптации находятся и сами коллективы и сообщества, которые могли бы взаимодействовать с осужденными. Коллективы более не могут иметь логику линейных зависимостей, а скорее можно говорить о коллективе, как динамичном комплексе, реагирующем на любые изменения и меняющем в каждом случае свои характеристики и параметры функционирования. Право на существование приобретают лишь организации с нежесткими связями элементов, способные принимать формы, соответствующие внешним изменениям, но сохраняющими внутреннюю организацию жизни и деятельности людей. Таким образом, можно придти к выводу о том, что будет наблюдаться беспрерывный процесс адаптации, который касается всех членов общества, а не только освобожденных осужденных. В этих условиях подходят самые различные механизмы улаживания отношений лиц, освобожденных от наказания в виде лишения свободы, вплоть до формирования общественных Советов по разрешению конфликтов[9].

В европейских странах механизм, способствующий социальной адаптации и ресоциализации освобожденных, построен на основе использования специальных работников, которые курируют данный процесс. Для слежения за выполнением условий освобождения назначаются профессиональный и общественный опекуны. Их действия опираются на Европейские правила применения общественных санкций и мер, которые содержатся в Рекомендации № R (92) 16 Совета Европы. Глава VII данных правил к тому же рассматривает вопросы привлечения общества к работе с осужденными в период опеки после освобождения[10]. Среди одиннадцати правил важное место занимает правило, согласно которому органы, отвечающие за опеку в период после освобождения должны использовать существующие в обществе ресурсы, особенно при решении вопросов трудоустройства, жилья, здравоохранения. Таким образом, освобожденный получает доступ к системе социальной поддержки, что способно значительно упростить процесс его адаптации и ресоциализации.

Несмотря на то, что вклад отдельных граждан и общественных организаций имеет огромное значение, его всегда следует рассматривать как дополнение к работе специалистов органов опеки. Профессиональные служащие должны направлять организации и отдельных граждан в их контактах с освобожденными осужденными. Обращение за помощью к гражданам и организациям не должно заменять работу, которую должны выполнять специалисты[11]. Условно освобожденные лица различаются по своим нуждам и по той степени внимания, которая им требуется в период опеки после освобождения. Те, у кого не возникает проблем с адаптацией, не нуждаются в пристальном внимании со стороны специалистов. Для работы с другими освобожденными осужденными, сталкивающимися с множеством личных и социальных проблем, потребуется время и навыки профессионалов.

О возможности комбинации реального и условного исполнения наказания в виде лишения свободы все более настойчиво говорят и российские исследователи[12]. При этом В.М. Трубников профессиональных опекунов предлагает обозначить социальными кураторами, а М.С. Рыбак сотрудниками патронажной службы[13]. Сама же структура опеки может носить и аморфный характер при наличии минимума организационных центров, как, например, это происходит в Швеции[14].