[1] Новейший философский словарь. – 3-е изд., исправ. – Мн.: Книжный Дом, 2003. – С. 629.

[2] Там же. – С. 628.

[3] См.: Теория государства и права: учебник для вузов /Под ред. В.М. Карельского и
В.Д. Перевалова. – 2-е изд., изм. и доп. – М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА-ИНФРА.М), 2002. – С. 10-13.

[4] Более подробно философско-методологические основы исследования в данном аспекте изложены нами в публикациях. См.: Баранов Ю.В. Проблема методологии правовой науки и ее воздействия на процессы дифференциации и интеграции в обществе / Ю.В. Баранов // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. – 2006. – №1. – С. 46-53; Баранов Ю.В. Философско-методологические основы повышения эффективности исполнения наказания в виде лишения свободы / Ю.В. Баранов // Гылым. Наука. – 2005. – №2(8). – С. 7-11 и др.

[5] См.: Баранов, Ю.В. Система стадий ресоциализации осужденных к лишению свободы и освобожденных от этого наказания / Ю.В. Баранов // Актуальные проблемы экономики и права. – 2007. – №1. – С. 135-141 и др.

[6] См. подробнее: Баранов Ю.В. Антропологический аспект реализации наказания в виде лишения свободы и ресоциализации осужденных // Человек: преступление и наказание. – 2009. - №3(66). – С.114-117.

[7]  По мнению О.А. Пучкова, к числу парадигм, формируемых юридической антропологией и применимых в правовой сфере, относятся: парадигма человека как центра права и критерия социально-нормативного регулирования; парадигма поступательного правового развития (прогресса, регресса, стагнации); парадигма структурной функциональности правовой среды человека. См.: Пучков О.А. Антропологическое постижение права: монография. – Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1999. – С. 148-158.

[8] См., например: Виркунен, Е. Финский опыт привлечения общества к оказанию помощи заключенным и в их последующей адаптации / Е. Виркунен // В защиту прав и свобод в уголовно-исполнительной системе: сборник материалов 16-ого заседания Руководящей группы Совета Европы по реформированию уголовно-исполнительной системы Российской Федерации (Саратов, 16-20 сентября 2003 г.) / под общ. ред. Ю.И. Калинина. – М., 2003. – С. 78-85.

[9] См. подробнее: Меньчиков Г.П. Основы антропологии: традиции и новации: учебное пособие для вузов / Г.П. Меньчиков. – Казань: РИЦ «Школа», 2006. – С. 62-63.

[10] Их положения поддерживаются теорией Т. Парсонса, который под адаптацией понимает вещественно-энергетическое взаимодействие с внешней средой. См.: Социологический энциклопедический словарь. На рус., англ., нем., франц. и чеш. яз. Редактор-координатор – академик РАН Г.В. Осипов. – М.: Изд. Группа ИНФРА-М – НОРМА, 1998. – С. 239.

[11] Кемеров В.Е. Введение в социальную философию: учебник для вузов. – 4-е изд.,
испр. – М.: Академический проект, 2001. – С. 119.

[12] Каган М.С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. – М.: Политиздат, 1988. – 315 с.

[13] Данная тенденция явно выражена в трудах крупнейшего исследователя пенитенциарной проблематики Н. Кристи. См. подробнее: Кристи Н. Пределы наказания / Пер. с англ.
В.М. Когана, под ред. А.М. Яковлева. – М.: Прогресс, 1985. – 176 с.; Кристи Н. Плотность общества / Пер. с норв. Е. Рачинской. – М.: РОО «Центр содействия реформе уголовного правосудия», 2001. – 140 с.; Кристи Н. Борьба с преступностью как индустрия. Вперед, к Гулагу западного образца / Пер. с англ. А. Петрова, В. Пророковой. Предисл.
Я. Гилинского. – 2-е изд. – М.: РОО «Центр содействия реформе уголовного правосудия», 2001. – 224 с.

[14] Философ антрополог Э. Кассирер отмечал, что человек живет в символическом, а не просто естественном универсуме. Символ – есть высший уровень человеческой духовности, за которым по нисходящей следуют ценности, нормы и знания. По Кассиреру, символ – функция и продукт человека. Совокупность таких функций в единстве с результатами образует объективный мир культурных ценностей – систему выражения воли, чувства, мысли. Без символов жизнь человека была бы блокирована границами его биологических потребностей и его практическими интересами.
См.: Пучков О.А. Указ. соч. – С. 152.

[15] С. Келлерт подчеркивает, что человеку свойственно стремление к присоединению к природе и дикой жизни. С этим стремлением связаны «девять основных ценностей природы»: утилитарная, натуралистическая, эколого-научная, эстетическая, символическая, доминионистическая, гуманистическая, моралистическая и негативистическая. См.: Kellert S.R., Berry J.K. Knowledge, affection and basic attitudes toward animals in american society. USA: Yale University, 1980. – Р. 10-22.

[16] Отметим, что ресоциализация может быть рассмотрена и как часть процессов единения.

[17] В нескольких исследованиях было установлено, что природные предметы и их взаимосвязь, оцененные по специальной шкале «ниже среднего», оказались более предпочитаемы людьми, чем подавляющее большинство «искусственных видов». См.: там же. – С. 13.

[18] См.: Дерябо С.Д., Ясвин В.А. Экологическая педагогика и психология. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. – 480 с.

[19] Этот процесс был назван С.Д. Дерябо субъектификацией. Субъектификация, по его мнению, есть наделение объектов мира субъектностью, т.е. свойствами, качествами и функциями субъекта, в результате чего они открываются отражающему как субъекты. Представляется, что процесс приписывания субъектности объектам природы носит двунаправленный характер. В определенных ситуациях вполне возможна смена «субъектного» восприятия вновь на «объектное». См.: Дерябо С.Д. Указ. соч. – С. 189.

[20] Подробнее о концепции см.: Понятовская Т.Г. Концептуальные основы системы понятий и институтов уголовного и уголовно-процессуального права. – Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1996. – С. 15-21.

[21] Как следствие, Е.Г. Багреева выделяет преступников деструктивного типа воспроизводства культуры с минимальным уровнем эффективности; статичного типа – рассматривающего сложившиеся условия в качестве естественных и единственно возможных; интенсивного (динамичного) воспроизводства культуры – имеющего доминирующей ценностью реализацию потребностей в творческой сфере и процессы ресоциализации в отношении к ним. Она пишет, что для личностей, соответствующих последнему типу воспроизводства культуры, свойственно позитивное отношение к развитию и стремление к постоянному совершенствованию во всех сферах жизнедеятельности. Можно считать, что автор вводит в качестве критерии ресоциализации – критерий развитости. См.: Багреева Е.Г. Социокультурные основы ресоциализации преступников: дис. … д-ра юрид. наук / Е.Г. Багреева. – М., 2001.. – С. 55-56.